Вычисление Бога - Страница 7

— Объяснение, что все массовые вымирания произошли по воле Бога, даёт нам единственную причину, а потому оно предпочтительное.

— Ну, да… наверное, если… — заговорил я. Чёрт возьми, я знаю — мне нужно было вести себя вежливо, просто кивнуть и улыбнуться, словно я имею дело с религиозным фанатиком, которые время от времени останавливают меня в галерее Динозавров и требуют объяснений, каким образом в эту экспозицию вписывается Всемирный потоп… Но я чувствовал, что просто обязан произнести это вслух: — … если вы верите в Бога.

Стебельки глаз Холлуса разошлись, как мне показалось, на максимально возможную ширину, словно он пытался рассмотреть меня с обоих сторон.

— Вы самый высокопоставленный палеонтолог в вашей организации? — спросил он.

— Я руководитель отдела, да.

— Нет ли у вас другого палеонтолога, более опытного?

Я нахмурился:

— Ну, есть ещё Джонси, старший куратор по беспозвоночным. Он чуть ли не старше некоторых из своих окаменелостей.

— Возможно, мне стоит поговорить с ним.

— Если хотите. А в чём проблема?

— Я знаю из телевизионных передач, что в вашей части планеты имеет место двойственное отношение к Богу — по меньшей мере среди общего населения. Но меня удивляет, что человек на столь высокой должности, как у вас, сам не убеждён в существовании Создателя.

— Ну, тогда Джонси вам не помощник — он входит в совет КНАРПа.

— КНАРПа?

— Комитета по научным расследованиям паранормальных явлений. Джонси определённо не верит в Бога.

— Я потрясён, — сказал Холлус. Он отвернул от меня глаза и принялся рассматривать репродукции на стене кабинета — Гюрше, Церкас, два Киша.

— Как правило, мы стараемся считать религию личным делом каждого, — мягко сказал я. — Сама природа веры подразумевает — лежащие в её основе утверждения нельзя доказать.

— Я говорю не о вопросах веры, — произнёс Холлус, вновь поворачивая ко мне глаза. — Скорее, говорю о научно подтверждённом факте. То, что мы живём в искусственно созданной Вселенной, должно быть очевидно для каждого существа, обладающего достаточными интеллектом и информацией.

Не сказать, чтобы я обиделся, но я удивился; сходные заявления я ранее слышал от так называемых креационистов.

— Здесь, в КМО, можно встретить много религиозных людей, — сказал я. — Например, Рагубир, которого вы встретили в холле. Но даже он не может сказать, что существование Бога — научно доказанный факт.

— Тогда я лично просвещу вас в этом отношении, — заявил Холлус.

О чёрт!

— Если сочтёте необходимым.

— Я имею в виду, если вы поможете мне в моей работе. То, что я говорю о Боге, — не мои личные взгляды; существование Бога — фундаментальная часть науки как на Бета Гидры, так и на Дельта Павлина.

— Многие люди полагают, что данные вопросы не могут охватываться наукой.

Холлус снова посмотрел на меня так, словно я провалил некий тест.

— Нет таких вопросов, которые не могут охватываться наукой, — твёрдо сказал он, продемонстрировав позицию, которую я, в общем-то, совершенно разделял. Но затем заговорил вновь, и наши взгляды быстро разошлись снова: — Главная цель современной науки — узнать, почему Бог действовал таким образом, и определить его методы. Мы не верим — вы же этот термин используете? — мы не верим, что он просто взмахнул руками, и своим желанием создал всё на свете. Мы живём в физической Вселенной, и для выполнения своих целей он обязан был использовать те или иные физические процессы, поддающиеся количественной оценке. Если он действительно стоит за эволюцией на не менее чем трёх мирах, тогда мы обязаны спросить себя — каким образом? И с какой целью? Чего он пытался добиться? Нам нужно…

И в этот момент дверь в мой кабинет распахнулась. В ней стояла Кристина Дорати, директор и президент музея — седые волосы, длинное лицо.

— Какого дьявола, что это такое? — спросила она, указывая на Холлуса костлявым пальцем.

2

Вопрос Кристины Дорати застал меня врасплох. Всё произошло так быстро, у меня не было времени осознать всей важности момента. Первый задокументированный визит инопланетянина на Землю — и вместо того, чтобы известить власти (или хотя бы моего босса, Кристину), я рассиживаю здесь с этим существом, всецело поглощённый беседой — студенты назвали бы её «коллоквиумом».

Но, прежде чем я смог ответить, Холлус повернулся к доктору Дорати; сферическое тело он развернул, сдвинув влево каждую из шести ног.

— «Приветствую», — сказал он. — «Меня» «зовут» «Хол» «лус».

Два слога имени слегка перекрылись: второй слог инопланетянин начал произносить раньше, чем закончил первый.

Сейчас Кристина полностью перешла на административную работу. Годы назад, когда она ещё была активным исследователем, её областью интересов были ткани — а значит, инопланетное происхождение Холлуса могло быть для неё неочевидным.

— Это что, шутка?

— «Ни» «сколь» «ко», — ответил пришелец необычным стереоголосом. — «Я…» «считайте» «меня» «приезжим» «учёным».

При этом он бросил на меня быстрый взгляд, словно выражая признательность за подсказанный ранее термин.

— «Приезжий» — откуда? — спросила Кристина.

— С Беты Гидры, — ответил Холлус.

— А где это? — переспросила она.

У Кристины был большой лошадиный рот. Чтобы полностью закрывать зубы губами, ей приходилось прилагать осознанные усилия.

— Это другая звезда, — пояснил я. — Холлус, это доктор Кристина Дорати, директор КМО.