Вычисление Бога - Страница 49

Мне пришло в голову, что я ни разу не видел Холлуса сидящим. Его аватар, очевидно, не нуждался в сиденье, но, подумал я, настоящему Холлусу оно могло бы пригодиться.

— Я могу тебе дать что-нибудь, чтобы ты устроился поудобнее? — спросил я.

Инопланетянин осмотрелся. Он заметил стоящую в гостиной перед двухместным диваном скамеечку для ног.

— Можно я воспользуюсь этим? — спросил он. — Маленьким табуретом?

— Не вопрос.

Холлус прошёл в гостиную. Поскольку у нас в доме рос шестилетний сорванец, инопланетянину на пути не попалось ничего такого, что можно разбить, — и это хорошо. Холлус натолкнулся на кофейный столик и на диванчик; расстояние между предметами мебели не отвечало пропорциям гостя. Холлус притащил скамеечку в столовую, поставил возле стола и перешагнул через неё несколькими ногами, так что его сферическое туловище оказалось прямо над круглым сиденьем. Затем инопланетянин опустился на него.

— Вот так, — сказал он.

Голос прозвучал довольно.

Сюзан чувствовала себя не в своей тарелке.

— Извини, Холлус. Не думала, что ты придёшь по-настоящему. Понятия не имею, можешь ли ты съесть что-нибудь из того, что я приготовила.

— А что у тебя есть?

— Салат — латук, помидорки «черри», порезанный сельдерей, кусочки моркови и гренки. Заправлен маслом и яблочным уксусом.

— Это я могу есть.

— И отбивные из ягнёнка.

— Они термически обработаны?

— Да, — с улыбкой ответила Сюзан.

— Это я тоже могу съесть, если у вас найдётся для меня примерно литр воды комнатной температуры.

— Конечно, — ответила она.

— Я принесу, — сказал я.

Я направился на кухню, где наполнил кувшин водой из-под крана.

— Ещё я приготовила молочный коктейль для Тома и Рики.

— На основе секрета молочной железы коров? — спросил Холлус.

— Да.

— Если с моей стороны не будет невежливым, я бы предпочёл отказаться.

Я улыбнулся. Рики, Сюзан и я расселись у стола. Сюзан передала мне чашку с салатом. Вилкой я выложил немного себе на тарелку, затем наложил салат на тарелку Рики, а потом положил немного на тарелку Холлуса.

— У меня свои столовые приборы, — сказал тот. — Надеюсь, это не будет невежливо.

— Ничуть, — заверил я его.

Даже после всех поездок в Китай я остался одним из тех, кто в китайском ресторане всегда просит нож и вилку.

Из складок одежды Холлус вытащил два устройства, чем-то напоминающие штопор.

— Вы произносите слова благодарности? — спросил Холлус.

Этот вопрос заставил меня вздрогнуть.

— Обычно нет.

— Я видел такое по телевизору.

— В некоторых семьях так принято, — пояснил я.

В тех семьях, которым есть за что быть благодарными.

Холлус проткнул кусочек латука своим буравчиком и поднёс к отверстию в верхней части сферического туловища. Мне и раньше доводилось видеть его движения при еде, но никогда — что он действительно ест. Процесс был довольно шумным: его челюсти при работе издавали щёлкающие звуки. Скорее всего, микрофонами были оборудованы только его речевые щели: видимо, поэтому я никогда не слышал таких звуков от аватара.

— Как салат? — спросил я его.

Отвечая на вопрос, Холлус продолжал переносить еду в ротовое отверстие; подозреваю, форхильнорцы не могут подавиться, принимая пищу.

— Очень вкусно, спасибо, — сказал он.

Тут подал голос Рики.

— А почему вы так говорите? — спросил он. И сымитировал речь Холлуса, говоря по очереди левой и правой сторонами рта: — «Очень» «вкусно» «спа» «сибо».

— Рики! — воскликнула Сюзан, смущённая тем, что наш сын напрочь забыл хорошие манеры.

Но Холлус, по-видимому, был совсем не против ответить на вопрос.

— Между людьми и моим народом есть кое-что общее — разделённый на половинки мозг, — объяснил он. — У каждого из вас есть правое и левое полушарие, и у нас точно так же. Мы полагаем, что сознание — результат взаимодействия обоих полушарий; мне представляется, что у людей тоже есть сходные теории. В случаях, когда полушария оказываются разделёнными из-за травмы и работают независимо, из одной речевой щели могут выходить целые фразы. Правда, при этом выражаются гораздо менее сложные мысли.

— О, — сказал Рики, вновь утыкаясь в салат.

— Поразительно, — сказал я. Координация речи между частично автономными половинками мозга, должно быть, сложная задача; может, именно поэтому Холлус казался неспособным использовать сокращения. — Меня занимает вопрос — а если бы у нас было два рта, как бы говорили люди? Чередовали бы слова или слоги?

— Кажется, вы меньше зависите от согласованной работы полушарий, чем мы, форхильнорцы, — предположил Холлус. — Насколько я знаю, в случае повреждения мозолистого тела люди всё равно могут ходить.

— Мне думается, это действительно так.

— А мы не можем, — сказал Холлус. — Каждая половина мозга контролирует три ноги на своей стороне тела. Все ноги должны работать согласованно, иначе мы перевернёмся, и…

— Мой папа скоро умрёт, — сказал Рики, поднимая голову от салата.

Сердце у меня бешено забилось. Сюзан выглядела шокированной.

Холлус опустил свои приборы:

— Да, он мне сказал. Мне очень жаль.

— Вы можете ему помочь? — спросил Рики, не отрывая взгляда от инопланетянина.

— Мне очень жаль, — ответил тот. — Я ничем не могу помочь.

— Но вы же из космоса, и всё такое, — сказал Рики.

Стебельковые глаза Холлуса остановились:

— Да, это так.

— Ну, так вы должны что-то знать.

— Кое-что я знаю, — ответил Холлус. — Но я не знаю, как победить рак. От него умерла моя мать.